Наталия Пронина - Александр Невский — национальный герой или предатель?
Вопрос о подчинении куршей значительно осложнился вмешательством папского легата Балдуина Альнского. Возражая против усиления германского владычества в Курсе, папа, как ранее на землях Северной Эстонии, и здесь стремился основать отдельное владение, подчиненное непосредственно Римскому престолу. В связи с этим Балдуин Альнский заключил договор с местной знатью и одним из правителей куршей —Ламедином о добровольном подчинении их земли именно самому папе. Разумеется, заключая этот договор, Балдуин Альнский расчетливо предлагал куршам более мягкие условия, чем те, что содержались в прежних договорах местной знати с Орденом меченосцев. Чтобы избавиться от этой нежелательной конкуренции, немцы всеми силами старались помешать реализации замыслов Святого престола. Специальные посланцы куршей несколько раз пытались отправиться в Рим непосредственно для переговоров с папой, но меченосцы неизменно задерживали их и силой заставляли вернуться обратно. Представители ордена и епископ Альберт часто жаловались в Рим на неугодного им папского легата, пока, наконец, путем интриг не добились отстранения Балдуина Альнского от должности. Но прежде чем немцам удалось окончательно подчинить своей власти куршей, им пришлось перенести еще сильный удар от русских, эстов и земгалов.
В 1234 г. уже знакомый читателю русский князь Ярослав Всеволодович, ставший к тому времени князем Новгородским, совершил новый поход против крестоносцев на земли эстов. Во время этого похода князь Ярослав нанес ордену очень тяжелое поражение, которое, вероятно, могло бы стать началом задуманного князем широкого контрнаступления в Ливонии. Однако в полной мере использовать эту победу и до конца осуществить свой замысел Ярославу Всеволодовичу не удалось. Не удалось главным образом по причинам все возрастающих внутренних проблем Руси и, в частности, из-за того, что сепаратистски настроенная боярско-купеческая верхушка Пскова начала враждовать с новгородской княжеской властью. Руководствуясь собственными узкокорыстными торговыми интересами, псковские бояре и купцы раз за разом стали предавать интересы общерусские, вступая в прямые соглашения с Рижским епископством. Именно поэтому Псков отказался поддержать новгородского князя Ярослава в его походе на Дерпт в 1234 году, точно так же, как отказался он поддержать и поход Ярослава на Ригу позднее, в 1238 году. Следовательно, именно об этих, уже не внешнеполитических, а внутренних проблемах развития Руси нам и пришел теперь черед вспомнить вместе с читателем.
…Почему оказались прерванными сугубо мирно-союзнические отношения, многие века существовавшие между Древней Русью и народами Прибалтики? Почему, шаг за шагом отступая под тяжелым напором закованного в броню немецкого рыцарства, она не смогла отстоять там ни свое собственное политическое влияние, ни свободу местных народов —ливов, куров, земгалов, эстов, — ставших в XIII столетии рабами католического креста? Что помешало ей пресечь эту жестокую агрессию Запада?..
Глава IV
Внутренний кризис Руси и татаро-монгольское нашествие
А дело было в том, что к середине XIII ст. Киевское государство, как и большинство раннефеодальных империй, постиг мучительный процесс полного дробления и распада. Собственно, первые попытки нарушить принцип единодержавия и растащить страну на обособленные княжества были предприняты еще в XI веке, при сыновьях-наследниках Ярослава Мудрого. Именно тогда многие князья, поддаваясь личным политическим амбициям, все чаще стали отказываться подчиняться «старейшему» Великому князю Киевскому, как главе рода и верховному правителю. Начались жестокие межкняжеские споры. Этот политический процесс совпал также с бурным экономическим развитием русских городов и княжеств, благодаря чему наиболее крупные из них могли превратиться и действительно превращались в довольно сильные, почти независимые друг от друга государства —например, такие, как Черниговское княжество, Галичское, Ростово-Суздальское. Центральная координирующая власть Киева, казалось, была им более не нужна, что и зафиксировали решения княжеского съезда 1097 года. Летописец сообщает: собравшись на «снем» (сейм) в небольшом городке Любече у живописных берегов Днепра, самые влиятельные князья поклялись прекратить междоусобные распри и «единым сердцем» защищать «Русскую землю». Но в том же постановлении ни один князь так и не был назван «старейшим» (главным), и в заключение строго оговаривалось, что каждый «да держит отчину свою»[223]. Так, при внешнем, формальном соблюдении единства страны феодальные властители фактически узаконили ее раздел. Раздел, гибельные последствия которого не замедлили дать о себе знать…
В первую очередь раздробление самым катастрофическим образом сказалось на ее обороноспособности. Разрозненные дружины отдельных русских княжеств уже не в состоянии были успешно отражать натиск внешних агрессоров, главными из которых в те времена являлись половецкие орды. Их набеги из степей Приазовья на пограничные южные княжества все более учащались. Русь мог спасти только единый сплоченный отпор врагу, к чему с болью и призывал автор бессмертного «Слова о полку Игореве». Но призыв услышан не был, заглушаемый спесивым бряцанием оружия удельных владык. Лишь Великому князю Киевскому Владимиру Мономаху, а затем его сыну Мстиславу удалось на время приостановить гибельное сползание страны в хаос феодального безвластия. В 1113 г. заняв киевский престол 60 лет отроду, умудренным жизнью человеком и искушенным политиком, сын византийской царевны Владимир Всеволодович Мономах сумел сконцентрировать в своих руках значительные военные силы. И, опираясь на это военное превосходство, упорно стремился гасить княжеские междоусобья, смирял непокорных братьев и племянников, неоднократно победоносно сражался с половцами. Твердую объединительную политику отца продолжил старший сын Мономаха Мстислав Великий. Ему удалось вновь подчинить власти Киева даже далекое Полоцкое княжество. Однако после смерти Мстислава в 1132 г. киевский престол достался его младшим братьям, между которыми снова начались усобицы. Русь, изъеденная феодальной коррозией, как государство распалась окончательно…
Половцы, еще недавно разгромленные Мстиславом Владимировичем, возобновили свои нападения. Особенно страдали от вторжений Переяславская и Киевская земля. А к концу XII века половцы стали разбивать свои кочевья уже непосредственно на территории Переяславского княжества (у берегов Днепра). Население Южной Руси, без конца дотла разоряемое этими огненными нашествиями, стало уходить на северо-восток, в дремучие Суздальские леса[224], а также на Волынь, в предгорья Карпат. Некогда богатый, цветущий южнорусский край, обезлюдев, стремительно приходил в упадок. И Киев, — блестящий, златоглавый Киев, — неуемной гордыней враждующих князей превращенный из столицы в кровавое яблоко раздора, будто оставил сам Бог.
Один из младших братьев Мстислава Великого, Юрий Владимирович Долгорукий, будучи князем Суздальским[225], тоже долго воевал за Киев, но утвердиться на древнем киевском «столе» смог лишь в конце жизни, всего на два года —с 1156 по 1158 г. С его громким именем связано первое упоминание в летописи о Москве (1147 г). У Юрия был сын Андрей Боголюбский (1157–1174), юность и возмужание которого прошли в тяжелой обстановке бесконечных феодальных распрей отца с братьями. Потому, видимо, как пишет известный церковный публицист митрополит Иоанн (Снычев), действительно «смолоду известный набожностью, умом и боевой удалью, Андрей на собственном опыте убедился в гибельности княжеских споров и несогласий. Не желая участвовать в междоусобиях родичей, Андрей покинул Киев[226] и ушел на север, где ростовцы и суздальцы признали его своим князем. Там он основал новое Великое княжение Владимирское, которому Промысел Божий предназначил стать почти на два столетия сердцем Русского государства»[227]. Точнее, возрождающегося государства, дело созидания коего принял на свои плечи сам народ. Ибо, еще раз подчеркнем этот важнейший исторический факт: князь Андрей Юрьевич получил власть не от старших князей и бояр. Он получил ее от народного веча. От тех самых «мизинных людей» земли Русской, простых каменщиков, ремесленников, которые пришли из разных концов страны. И с которыми князь вместе начал отстраивать свою новую столицу —Владимир, возрождая спасительный принцип единодержавия.
Стремясь вновь собрать вместе всю Русь —и южную, и северную, — Андрей Боголюбский в 1169 г. с ростовским и суздальским ополчением отправил к Киеву своего сына Мстислава Андреевича, который 8 марта 1169 г. взял город «копьем» (приступом). Затем войска были немедленно отправлены к Новгороду Великому. И хотя там княжеские дружины потерпели поражение, но, невзирая на собственную победу, новгородцы заключили мир с Андреем и вскоре же взяли к себе присланного им князя[228].
